Крупнов Д.В.
ХОМЯЧЬИ ВОЙНЫ
ВОЙНА ЗА КОНОПЛЯНЫЕ РЕСУРСЫ.
Все единицы измерения человеческие.
ГЛАВА: 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ЛАГЕРЬ
Всё началось тогда, когда я родился в маминой норе. Должно было быть шесть мелких пушистиков, но, увы: четверо сдохли из-за халатности родителей, а через три недели «пятого» сожрала гадюка. Таким образом, остался только я.
По молодости лет мне ничего не хотелось. Но в один прекрасный день ко мне в норку, зашёл некий скромный Обер-лейтенант:
- У вас имеются пушистики? - пропищал он.
- А зачем они тебе?.. да как не стыдно?! – обалдела мать мать.
- «Тебе»?! Да как ты смеешь, грязное животное! Обращаться ко мне тока на «вы»! и как ты могла обо мне такое подумать?!
- Извините, я не знала, и простите мне мою неосторожность. Пушистики у меня есть… точнее сказать, пушистик.- Мать повернулась в сторону, где я, никого не трогая, жевал червя.
Делать было нечего. Военная служба – дело серьёзное. Не даром у нас на стене висела полевая фота моего деда двухлетней давности, а, учитывая, что мы живем всего три года, это много. Я быстро собрал все вещи, попрощался с матерью и ушёл.
Мы, с Обер-лейтенантом, шли по длинным подземным коридорам моего родного города «Сарай у Конопляна Поля». Поле конопли (а если на старый манер, то конопляно поле), здесь было на самом деле, в общем - то под ним и располагался город. Мне было интересно, будет ли скучать мать. Скорей всего нет: что ей до меня, нарожает ещё мелких… да и потом я жрал как конь…
- Вот мы и пришли. – пискнул Обер-лейтенант, – Тебе предстоит зачисление в отряд, а потом – тренировки!
Я посмотрел вперёд и увидел деревянную дверь.
- Это и есть лагерь? – Спросил я.
- Да. Это он.
Двери отворились, и мы вошли внутрь. С потолка свисали керосиновые лампы, неярко освещающие подземелье. У входа стояла вооружённая охрана. Но, почему-то, у охранников были только каски вырезанные из желудей и боевые двусторонние копья (БДК), длинной тринадцать сантиметров. Колющие части копей (Примерно по два сантиметра с каждой стороны.) были покрыты каким-то металлом, для того, чтобы во время боёв копья не тупились.
- А почему на вас одни каски? – поинтересовался я. Ранее я видел на военных хомяках латы изготовленные из пластика.
- Пошел отсюда, сопляк! - грубо ответил один из них.
Пришлось подчиниться… вонючие уроды! Уже нечего спросить нельзя! Пройдя несколько коридоров, мы вышли на перекрёсток. Тут Обер-лейтенант начал мне долго и путано объяснять, как пройти в мою казарму. После этого он удалился, якобы по делам, но я повидал уже много всяких грызунов и, видя, как он полизывал свои мелкие острые зубки, я понял, что он пошел грызть коноплю.
Вскоре я подошёл к небольшой двери и постучал в неё. Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, меня втащили внутрь.
- Ты, почему опоздал?! – запищал огромный хомяк. «Сразу видно – командир». - Подумал я.
Меня швырнули на стог сена.
- Совсем от лап отбились!
- Извините. Мы с Обер-лейтенантом шли не останавливаясь.
- Значит, опять, виноват этот старый дебил!
- Видимо.
- Ладно. Знакомься со своей кантуберией, а завтра первая тренировка.
Наш командир ушёл, а я осмотрелся. На потолке висели всё те же керосиновые лампы, в углах лежали стога сена.
- Хай, Е241! Теперь - то наша кантуберия в сборе. – Я посмотрел налево и увидел семь хомяков, примерно моего возраста.
- Я Е781, а это Е177, Е006, Е015, Е067, Е562 и Е812. – пискнул наиболее крупный хомячок.
- Ага, привет. А что, я разве Е241, или как там?.. – мрачно отозвался я
- Да.
- И что теперь?
-Ты будешь учиться три месяца, а затем пойдёшь воевать с врагом, как и мы все. Ну ладно пора спать, а то завтра рано вставать.
- Ну а когда мне дадут латы с копьём?
- Успокойся!!! Завтра всё скажут, а сейчас - спать. Всё же я – командир кантуберии.
Мой сон нарушил писк:
- Подъём! Солнце всходит!
- Ну вот! А так хорошо спали!
- Молчать!
- А как вы узнали, что солнце всходит, мы под землёй?
- Заткнись, грызун!
- Да иди ты… - пискнул Е177, за что получил, с ноги по морде.
- Надо, ещё успеть вылизаться, а то колтунов…
- У вас две минуты! Выйдите через дверь 2 и идите до второго поворота, а там налево и вы выйдите прямо на полигон.
Наша казарма имела всего три выхода: первый – откуда я вчера пришёл, второй – это тот куда надо топать, а третий… а куда ведёт третий, никто не знал, так – как не хотели лишний раз беспокоить нашего командира.
- Эй, Е006! – запищал Е781. – Хватит зад лизать!
Мы шли несколько минут, после чего остановились перед дверью. На сей раз она была уже металлической. Дверь отварилась с отвратительным скрипом, и мы вошли внутрь.
- Ну, наконец–то! Я уж думал, что вы заплутали.
На моё удивление в этом, весьма большом, зале ничего, кроме чего - то вроде подиума, не было.
Нас выстроили в ряд. Наш командир взошёл на «подиум» и начал наше обучение:
- Вы. Вы будущее нашей страны! После этого курса обучения вы пойдёте на защиту нашей, великой родины! Любите родину – мать вашу! – все еле сдержали смех.
- Мы начнём с истории нашей страны.
Всё началось семнадцать лет назад. Наши воины сражались против бобров. Враг был крупнее и злее. На одного бобра приходилось с десяток наших пехотинцев. А собственно, сами, бои шли за поле конопли. Для бобров – это вкусная еда, а для нас – еда, лекарство, а ещё, если, конечно правильно размолоть, вкуснейший тонизирующий напиток: «А ЛЯ ДЕ` КОНОПЛЯ». Ну – да ладно! Хватит о конопле!
- Войну мы выиграли, но с потерями: сто восемьдесят тысяч штыков. Согласитесь, не мало. – В строю раздался писк: «Не фига!» «Вот предки дают!». – Такие большие потери были вызваны тем, что из защиты у нашей пехоты кроме касок, ничего больше не было. Но не так давно мы разработали новые латы и уже их испытали: просто поразительная прочность! Я могу вас поздравить. Вы будете в них сражаться! Ну если выживите после тренировок.
А сейчас внимание! Смотрите на этого солдата.
Из-за «подиума» вышла взрослая особь. На голове была каска, на плечах щитки из плавленого пластика. Туловище закрывало двенадцать щитков, посаженных на слой плотной резины. Щитки немного налезали друг на друга, так что нанести удар между ними было невозможно. Также на нём были наколенники и налокотники. Солдат развернулся вокруг своей оси, и мы увидели, что спину прикрывает шестнадцать более мелких пластиковых щитков.
- Ваше первое задание: пробежать до полигона номер 27. Это примерно один километр. И ни вздумайте бежать «на четырёх»! Вы средняя пехота, так что только «на двух»! кого я увижу «на четырёх»…
- А теперь, вперёд!
Кстати говоря, я так и не рассказал, что случилось с моими четырьмя братьями: «Первый», играя, упал в готовящийся суп из морской свинки. Только во время обеда мы поняли, что явно отдаёт хомячатеной. «Второго», ненароком, загрыз я, когда тот отобрал у меня червя. «Третий» с «четвёртым» сдохли от чумки (во время третий эпидемии).
Бежали мы «тихо», никто не говорил. Первым прибежал Е781, вторым прибежал я. Полигон представлял собой пустое помещение, в одной из стен которого была большая дверь, а в другой стене была дверь поменьше. Не успели мы отдышаться, как вошёл наш тренер – маленький, горбатый хомяк.
- Здрасьте! – Сказал он. – Это ваши каски. – Он указал на мешок, стаявший в углу, который я раньше не замечал. – Каска – это ваша честь! Потеряв каску, вы потеряете свою честь. Я думаю, что вы видели красные зарубки на касках у наших воинов. Это кровь врага. Делается зарубка, затем на неё наносится кровь врага, кровь застывает. Вот и всё.
Он выдал нам по каске и по одной зубочистке вместо БДК, так как они нам ещё велики. Естественно, каски были велики и сползали на глаза. Увидев это, тренер дал нам ваты, хотя в касках её и та было достаточно.
- Вот. Подложите под каски, а то ни черта не увидите. Идите к той двери. – Он указал на большую дверь. Мы послушно подошли к ней. – Приготовьтесь! Сейчас будет весело! – дверь открылась и только мы зашли внутрь, как она сразу же захлопнулась. Из-за двери слышался гнусный смех этого старого пердуна… боже!.. - подумал я - куда мы попали?..
Меня ослепил яркий дневной свет. Сперва, я подумал, что нахожусь на поверхности, но потом понял, что это верхний ярус лагеря. Посмотрев вверх, я увидел решётку, закрывающую большое окно: примерно полметра на полметра. Высота помещения была в районе метра. А впереди лежало что-то…
- Это – гадюка. Мне уже доводилось с ними встречаться. – Шёпотом пропищал Е177.
- О! Какие мы крутые! – с насмешкой пискнул Е781.
Огромная змея проснулась, облизнулась и повернулась к нам.
- О!.. пушистики! Повезло!! СССС…
- Спокойно… Окружаем её. – прошептал Е781. – По счёту 3 бежим на неё! 1, 2… - Он не успел договорить: Секунда и он в пасти врага. Покрутив бойца не много, гадюка выкинула его. Е781 подкатился к моим лапам. Он был дох. Зубы змеи прокусили его грудь, а затем легкие. Все сразу оробели. Первым пришёл в себя Е177.
- Чё встали?! Вперёд! – Мы пришли в себя и побежали вперёд. Змея оказалась не столь тупой, как было принято считать. Ещё один резкий выпад вперёд и Е562, который бежал впереди меня, остался без головы. Его тело (кроме выше упомянутой головы) упало на колени, а потом на пол.
- Што? Думали замочить меня? – Она попыталась прикончить Е812, который бежал в конце всех. Но тот был увертливым пушным зверем. Пушистик откатился в сторону. Я поймал момент и с писком Геракла, пробил ей брюхо, своим копьём!
- Мордатая окочурилась!!! – запищал Е006.
- Ну, ты крут, Е241!
- Спасибо.
Тут я вспомнил про метки. Вытащил специальную заточку, у себя из-за пояса, снял каску и сделал зарубку. Затем, я подошёл к гадюки и окунул коготь в рану, после чего провёл им по зарубки. Получилась классная метка.
Дверь распахнулась и вбежал тренер.
- Вы молодцы! Погибло только двое! Так держать!
- А что делать с ними? – я указал лапой на окровавленные туши Е781 и Е562.
- Вы их похороните как солдат. Где именно покажет командир вашей центурии. Такого рода тренировки будут проводиться раз в неделю. А сейчас заберите своих дохлых товарищей и дуйте в казарму!
«да…» подумал я. «патриот…»
- Извините! А можно отрезать зубы змее?
- Это спроси у победителя.
- Е241! Можно?
- Да.
- БДК теперь наши? – Спросил я.
- Да! - торжественно пискнул тренер.
Наша кантуберия, не считая Е067 и Е015, встали подвое, взявшись за концы БДК, образовав, таким образом, носилки на которые положили Е562 и Е781. Мы шли несколько часов, после чего, наконец пришли к нашей казарме. Нас встретил командир центурии.
- Куда нам отнести Е562 с Е781.
- Пойдёмте, я покажу.
Нам пришлось идти ещё пол часа, хотя мне показалось, что мы идём намного больше. Мы подошли к очень широким и высоким воротам, на столько широким, что в них, пожалуй, развернётся две центурии. Ворота медленно и мучительно открылись. Перед нами предстали ряды укреплений, за которыми стояли часовые с арбалетами и копьями.
Стоп! Куда вы направляетесь? – Спросил один из часовых.
- На погребение погибших.
- Когда предполагаете вернуться?
- Я – сейчас, а они – он указал лапой на нас, – через несколько дней.
- Хорошо. Проходите.
Мы прошли ещё метров десять сплошных оборонительных линий. На сей раз, уже у всех солдат были латы. То, что мы увидели, уже не было дверьми или воротами. То было подъёмный мост, который закрывал собой весь вход. Он был облачён в дерево, но внутри был толстый лист железа.
Раздался резкий шум и мост начал медленно опускаться. Наконец путь был проложен и мы, наконец, вошли на мост. Под ним был ров, наполненный грязью и содержимым наших туалетов. В такое, лесть мало кто захочет!
- Дальше вам идти одним! Вот вам карта нашего округа. – Он протянул нам карту. – По ней вы дойдёте до кладбища.
- А когда мы вернёмся?
- Не знаю… всё идите! Мне ещё семь кантуберий провожать!
Командир пошёл обратно, а мы повернулись в сторону востока и двинулись в путь.
Первый день пути прошёл без особых происшествий. Наша кантуберия, шла через не очень густой берёзовый лес. В переносе носилок, мы поочерёдно менялись через каждые пятнадцать минут, но так как было только двое часовых, приходилось нести и по пол часа. Дойдя до речки встал вопрос пересечь её и после этого устроить привал на ночь или же отдохнуть на этом берегу, а завтра мы бы переправились на тот берег. В конечном счёте выбрали первое.
Через реку, шириной примерно двадцать метров, был переброшен трос, к которому при помощи карабинов крепился плот. Но тут возникла другая проблема: плот оказался на другой стороне реки. К счастью, к обоим сторонам плота были привязаны тросы при помощи которых не представляло особого труда перетаскивать плот через реку. Все вшестером, мы подошли к столбику, к которому была привязана верёвка и, встав в колонну, начали перетягивать плот на нашу сторону. Через десять минут транспорт был уже у наших лап.
Я, Е177, Е006 и Е812 уселись возле носилок. Е015 и Е067 взялись за канат и начали перетягивать плот на противоположную сторону.
Я тихо лежал и смотрел на небо. На облака проплывающие в высоте, на закат, на птиц кружащих над нами… на птиц! Кружащих над нами!
- Тревога!!! Там вороны!!! – Запищал я!
- Где?! Где?! – Запищала кантуберия.
- Может это мираж?
- Какой, тебе, в попу, мираж!!! Сейчас уже закат, а миражи только днём, да к тому же в пустыне!!!
- Скорее!!! Ребя!!! – Пищал я в ужасе.
На открытом пространстве у нас не было шансов. Вшестером, мы схватились за канат и поплыли с такой скоростью, что вскоре уже весь плот бы залит водой, перелившейся через переднее бревно. И тут произошло непредвиденное: туши Е781 и Е562 смыло за борт! Прыгнувший, за дохлыми товарищами в воду Е177, сумел вытащить только яркую, рыжую тушу Е781. А наш командир Е562, у которого была тёмная серая шкурка, из-за которой его сразу и не заметил Е177, быстро поплыл по течению реки.
- Давай! Забирайся скорее! – Пищал Е006. – Держись за мою лапу! Скорее!!!
Е177 залез на бревенчатый пол плота. Положив тушу Е562 на середину плота, мы обратили свои взгляды на небо, к счастью, примерно из десяти птиц круживших над нами осталось только две, а куда делись остальные непонятно.
Вдруг нас сильно дёрнуло.
- Что это? – пискнул Е006.
Ответ на этот вопрос мы вскоре увидели. На противоположной сторон реки стояло в районе тридцати взрослых солдат. Восемь из них тянули трос, привязанный к нашему плоту. Набрав хорошую скорость, мы плыли к солдатам. Но тут вороны пошли вниз, прямо на нас! Птицы летели друг за другом, чтобы таким образом устроить подряд две атаки. Шестеро солдат подняли арбалеты и навели их на противника. Через несколько секунд «наши» начали стрелять. Первая птица оказалась не задета. Она, с хорошей скоростью летела прямо на нас!
- Ложись!!! – Запищал я. Все упали на «палубу» плота. Когти врага мелькнули у нас над головами.
- Пронесло!.. Нет!!! Там вторая!!! – Пищал Е177. И в самом деле: на нас летела вторая птица! Солдаты успели перезарядиться и вновь начали обстрел птицы. На сей раз удачно: две стрелы настигли цели. Первая попала в шею, а вторая в крыло.
Птица, впав в штопор, упала в воду. Первая, заметив потерю личного состава, улетела проч.
Мы ликовали!
Солдаты подтянули нас к берегу и все вшестером, мы сошли на сушу.
- Спасибо вам большое… ой! В смысле маленькое! Извините! – пискнул Е006. Дело было в том, что говорить старшим «большое спасибо» являлось плохим тоном и надо было говорить «маленькое спасибо». К счастью, это правило касалось лишь пушистиков.
- А вы кто такие? - Спросил я.
- Мы здешний дозор. – пропищал командир наших спасителей.
- А мы из «Сарая». Мы в тамошнем лагере учимся. Вот прошли первые учения. – Я указал лапой на тушу Е562. – Второго смыло.
- Да, я видел.
У дозорных мы на долго не задержались: переночевали и двинулись в путь. Мы шли по какой-то, не показанной на карте, роще.
- Может, мы сбились с пути? – предположил Е015.
- Да вряд ли. Да, всё правильно! Вон тот сосновый лес, что на карте! – пискнул Е177.
- Думаю, что к вечеру мы дойдём. – Предположил я.
- Наверное. Ну, если конечно на карте нет ошибок. – Отозвался Е177.
Мы шли по тропе через лес. Тропа была окружена густыми кустами, так, что ни черта не было видно. Выяснилось, что Е177 всё же спутал данные карты и нам ещё надо было идти целых три дня, если конечно ни больше.
Кантуберия, говоря о радостях и не радостях жизни, уходила далеко на восток.
